Отсортированные фильмы Кристофера Нолана от худшего к лучшему

Третья часть самого коммерческого проекта Нолана, в которой Бэтмен снова «окомиксел», но неудачно.

Успех «Темного рыцаря» (второй части трилогии про Бэтмена, снятой Ноланом) был неприличен: шутка ли, целый миллиард собрать. В продолжении режиссер, явно подустав от готэмских ограничений, решил взять и просто повторить ту же схему, разбавив фильм новыми прикладными спецэффектами (сразу отметим, что сборы третьей части были больше второй, но толку-то). В итоге Бэтмен, как и его окружение, потеряли драматический лоск и вернулись из псевдореалистичного мира, который был в первых двух частях, обратно в кинокомикс. Из библиотеки персонажей DC извлекли вызывающе сексуальную Женщину-Кошку (Энн Хэтэуэй), соорудили потомков злодеев из прошлых «Бэтменов», которые, понятно, хотят отомстить. В общем, Нолан вернул в свое кино будто бы вытравленную до этого детскость.

При этом секретом успеха предудущего «Темного рыцаря» была вовсе не стилизация Бэтмена под неонуар. Дело было в роли молодого актера Хита Леджера, конгениальной фильму. Без него же франшиза в момент сдулась, и хорошо, что в этот болезненный момент сценарист Гойер пришел к Нолану со сценарием «Человека из стали», благодаря которому режиссера и оттеснили от брюсуэйновского тела.

Посеревший при ремейкировании норвежский детективный триллер без расследования и загадки.

Завязка «Бессонницы» по меркам Нолана удивительно прямолинейна: в северный городок (в данном случае — аляскинский) после убийства местной Лоры Палмер приезжают два детектива, звезда сыска Дормер и его напарник Экхарт (Аль Пачино и Мартин Донован). Позже, когда преступник вроде бы обнаруживается на месте преступления, Дормер стреляет в туман, а случайно попадает в Экхарта. По ходу расследования инцидента выясняется, что попал он в Экхарта не совсем случайно.

Если для Америки такая завязка может считаться консервативной, то для Норвегии, где за четыре года до Нолана сняли оригинальный фильм, это был едва ли не адреналиновый экшен. Там актер Стеллан Скарсгард (кстати, фотографически похожий на Кристофера Нолана) в рамках следственного мероприятия совал руку несовершеннолетней свидетельнице под юбку, с энтузиазмом живодера стрелял в живую собаку и в целом вел себя не в пример развязней старенького Пачино. Нолан же на первом своем более-менее коммерческом фильме, голливудском ремейке чужой картины, заморачиваться не стал: все просто стало длиннее и скучнее, что для антидетектива с простеньким сюжетом оказалось фатальным.

Триллер о магах, перекрученный, как фокус, который идет два часа.

1890-е. Двое магов соревнуются, у кого лучше будет коронный трюк. Один из них, более успешный, с солидным прозвищем Профессор (Кристиан Бэйл), проворачивает такой номер: кидает мячик, входит в дверь с одной стороны сцены, якобы телепортируется и ловит мячик с другой. Второй, Великий Дантон (Хью Джекман), пытается этот трюк украсть. Для этого он идет к ученому Николе Тесле (Дэвид Боуи), который по его заказу строит машину для копирования объектов, в том числе людей.

Чисто технически из сюжета о двух фокусниках-конкурентах можно было бы вынуть историю о доппельгангерах, о двойничестве, об иллюзорности мира и о чем угодно еще. Но в результате Нолан ловким движением руки превратил красивое кино в сценарный аттракцион, маскируя тем самым отсутствие в происходящем любого смысла. Цель одна — показать собственную напускную глубокомысленность. А серьезные актеры (Джекман, Бэйл, а еще Йоханссон, Кейн, великий Боуи и так далее), согласно взятой Ноланом интонации, вместо актерской игры хмурят брови. Нет, то есть это все красиво, конечно. Автор фокусничает виртуозно, и вроде карт из рукавов не торчит. Но от фильма этого, как от пластиковых елочных игрушек или от плохого шапито, радости немного.

Трехчасовая эпическая научная фантастика, в которой на полном серьезе говорят о межпланетной силе любви.

Нолан вряд ли прославится как режиссер-инноватор: все его приемы были придуманы задолго до него. Но все же нельзя не признать его маниакального перфекционизма и монструозности его киноконструкций. Причем иногда даже непонятно, зачем постановщик тратит на такие проекты так много времени и студийных средств, в чем его художественная задумка.

Хороший пример — «Интерстеллар». По факту это переосмысление «Космической одиссеи» Кубрика, гигантская космосага, в которой продумано все: и грандиозный сюжет о спасении человечества в недалеком будущем от себя самого, и околонаучное обоснование происходящего, и даже дизайн забавных роботов-помощников. Но катарсис при этом приходится на момент, в котором Энн Хэтэуэй со слезящимися глазами сидит на межпланетном корабле и заявляет, что верит в силу любви, которая мощней, чем межпланетное притяжение. Проще говоря, Нолан сооружает едва ли не самый большой в истории кино прибор, чтобы с его помощью заглянуть в глубины космоса. А выносит он оттуда вывод о том, что любить друг друга хорошо.

Кино о битве при Дюнкерке про войну, которой никогда не было, потому что ее чудом удалось избежать.

Образ Нолана как гениального режиссера наших дней, безусловно, существует в массовом сознании. Вот например: многие провозгласили его фильм «Дюнкерк» лучшим и едва ли не шедевральным. Дескать, это дистиллированное антивоенное кино, фильм-экспириенс: без конкретного протагониста (хотя кто бы сказал про какой-нибудь другой фильм, что это хорошо), без трехактной структуры, без стандартных боевых сцен, без зловещей красоты армейского железа.

Действительно, в реальной истории об эвакуации в 1940 году трехсот тысяч британских солдат с холодного французского побережья виден мощный посыл: зачем нам война, если все, чего мы хотим, — уехать с нее домой? Но на этом томительном бездействии гиперактивный Нолан остановиться не может и нагнетает атмосферу там, где ее ничто не удерживает. Его штатный композитор Ханс Циммер тикает часами и постоянно отсчитывает секунды до чего-то рокового, неизбежного. История подается нервно, кусками из жизни сразу трех героев: солдата на пляже, летчика в небе и мирного гражданина на яхте, которые плывут спасать тех же безымянных вояк. К чему же это все? Да, кажется, и не к чему: все это просто живописно и героично выглядит. Если бы Нолану хотелось показать, что север Франции — очень красивое меланхоличное место, то мог бы просто так и признаться, все бы его поняли.

Иногда Нолан все же находит своему таланту честное применение, как, например, в самой первой части перезапущенного кинокомикса DC.

Конкретно к супергероике «Бэтмен: Начало» имеет мало отношения: режиссер убрал из старой и всем известной истории о народном мстителе все фантазийные элементы (благо их было там немного) и придумал для Брюса Уэйна постнуарный мир. Проще говоря, в сюжете, где сирота и наследник родительского состояния становится защитником города грехов под названием Готэм, все максимально приближенно к возможной реальности. И надо признать, это довольно необычный взгляд на всем известную комиксную вселенную.

Тогда, в 2005 году, уже после культового «Помни», но еще до абсолютного признания, Нолан в целом был скромнее и посдержаннее, и это фильму очень идет. Разве что во второй половине «Начала» ему приходится из-под студийной палки строить экшеновую концовку, и в этом режиссер, как сразу заметно, не силен.

Нестандартно поданный триллер о человеческой (и зрительской) памяти.

Первый реально мощный сценарный трюк Нолана: он придумал, как в кино рассказать историю, если в самом начале показать ее конец, а дальше в обратном хронологическом порядке показывать все остальное. Про каждый новый эпизод зритель еще не знает, почему герои так себя ведут. Да, «Помни» почти совершенен как технический сюжетный этюд, нарративное упражнение. Причем в нем (в отличии от «Дюнкерка» или «Начала») такая ловкость еще была оправдана: у Нолана не было ни спецэффектов, ни больших бюджетов (фильм стоил всего $9 миллионов). Сама же история Леонарда Шелби (Гай Пирс), человека без краткосрочной памяти, больше говорит не о какой-то там философии или психологии человека, а скорее о массовом зрителе: это же он радостно забыл все предыдущие фильмы в истории кино с обратной хронологией и провозгласил Кристофера Нолана новатором, что ему на пользу, конечно, не пошло.

Авторский блокбастер, красивый, остроумный и, по счастью, не претендующий на философские глубины.

Кобб (Ди Каприо) вместе с командой (Харди, Гордон-Левитт, Пейдж) использует технологию проникновения в чужие сны, чтобы внушить сыну магната (Киллиан Мерфи) идею о том, чтобы он разрушил семейную бизнес-империю. Да, прагматик Нолан даже такую благодатную для сюрреалистических высказываний тему, как сновидения, использует для фильма о промышленном шпионаже (какие же у него скучные сны, судя по всему). И это, как ни странно, к лучшему: в таких условиях ничто не сдерживает Нолана-визуала. Такая концепция со вложенными друг в друга, как в матрешке, реальностями располагает к передовым экшен-сценам. Перестрелки в лабиринтах сознания — это само по себе красиво, но Нолан не был бы Нолан, если бы не довел эту идею до апофеоза. Лучше всего удаются именно такие моменты: например, вполне себе гениальная сцена с вязанкой спящих людей, которых в невесомости толкает по гостиничному коридору герой Джозефа Гордона-Левитта.

Нолан против поп-культуры. Побеждает Хит Леджер, но посмертно.

После того, как картинки с Джокером перестали публиковать даже в самых вторичных пабликах ВК, необходимо признать, что Нолану все же удалось подмять под себя не просто кинематограф, а всю поп-культуру, но в этом не так много его заслуги: скорее ему повезло на стадии кастинга. Перепридумав самого колоритного (тут даже спорить не о чем) комиксного злодея Джокера, он взял на эту роль молодого актера Хита Леджера, которому, к сожалению, суждено было стать новым Джеймсом Дином. Апофеоз жанра авторского кинокомикса случился не столько благодаря Нолану (он продолжал делать свой немного эксцентричный неонуар), а благодаря этому злодею, которого при этом в фильме — минут на двадцать. Исступленным фатализмом эталонного трикстера Джокера невозможно не впечатлиться, это же натурально Тайлер Дерден из конца нулевых, важнейший кросс-культурный персонаж. Даже Американская киноакадемия, традиционно презирающая Нолана, посмертно отметила роль Леджера статуэткой, причем такое случилось всего второй раз в истории актерских номинаций.

Меланхоличный триллер о ворах-домушниках, которые подсматривали за жизнью других.

Главный герой — недо-писатель, он ходит и следит за случайными прохожими, желая получить жизненный опыт. Таким образом он знакомится с харизматичным вором по имени Кобб (как в «Начале», да-да). Кобб влезает в дома, но почти ничего не берет: ему интересно скорее посмотреть, как живут люди. Протагонисту такой подход нравится: он начинает подражать напарнику, что приводит к фатальным последствиям.

У 28-летнего Кристофера Нолана не было денег на полнометражный фильм. Он работал кем придется вокруг киноиндустрии: оператором, скрипт-доктором, режиссировал видео для компаний. Бюджет «Преследования» — всего 6 тысяч долларов, он снят на дешевую черно-белую пленку, все актеры — друзья режиссера (то есть никаких звезд). Работа шла по выходным, вместо декораций — родительский дом Ноланов.

Неожиданно, но мегаломану Нолану очень шла кустарность. Во-первых, она смягчала его традиционный нелинейный сюжет и неожиданный поворот, который в этот раз был действительно внезапным (ввиду малого хронометража можно не успеть понять весь замысел заранее). Во-вторых, он надумал в своем антидетективе, вроде бы понятном, неожиданную мысль: как следует из экзистенциальной концовки, людей вовсе не характеризует бытовуха. Человека вообще ничего не характеризует, даже полицейские метрики: когда твой вчерашний друг растворится в толпе, может оказаться, что и друга никакого не было, и тебя, возможно, тоже.